Потому-то составилось у пророка уподобление человеческой славы самому слабому цветку. Да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя. Когда семя упадет в землю, которая имеет в себе соразмерную влажность и теплоту, тогда оно, разбухнув, сделавшись рыхлым и обнимаемое близлежащею землею, привлекает к себе то, что ему свойственно и сродно. Самые же тонкие частицы земли, приставая к порам и входя в них, расширяют объем семени, от чего оно пускает вниз корни и идет вверх, давая из себя стебли, по числу корней. А при постоянном согревании ростка привлекаемая корнями влага притяжением теплоты извлекает из земли потребное из питательного и разделяет это между стеблем, зернами и колосьями. Таким образом, при постепенном возрастании, каждое растение приходит в свойственную ему меру, будет ли оно из рода хлебных, или бобовых, или овощных, или растущих кустарником. Одной травки или одной былинки достаточно, чтобы занять всю твою мысль рассмотрением искусства, с каким она произведена: например стебель пшеницы опоясывается коленцами, чтобы они, подобно связкам, удобно поддерживали тяжесть колосьев, когда те, исполненные плодами, клонятся к земле. Потому стебель у овса совершенно пуст, что вершина его ничем не обременена; стебель пшеницы природа защитила связками; зерно же заключила в сумку, чтобы оно не могло быть похищено птицами; длинными же спицами, подобными иглам, предотвратила вред от мелких животных.

Что же касается вредных растений, то довольно живущего в тебе разума, чтобы предохранить себя от вредного. Если овцы и козы умеют избегать злотворного для их жизни, посредством одного чувства различая вредное, то скажи мне, неужели трудно уклониться от ядоносного тебе, у которого есть и разум, и врачебная наука, указывающая полезное, и опыт предшественников, внушающий убегать вредного?

Но и из всего ничто не сотворено напрасно и без пользы. Ибо оно или служит пищею какому-либо животному, или с помощью врачебной науки оказывается годным для нас самих, служа к облегчению каких-нибудь недугов. Так каждая сотворенная вещь в целом творении выполняет какой-нибудь свой особенный закон, и то, за что ты думал обвинять Творца, самое обратилось для тебя в побуждение к большей благодарности.