Вера в авторитет Слова Божьего, конечно, никогда в принципе не отвергалась Церковью, однако средневековое понимание критериев «истинности» строилось на субъективных предпосылках.

Согласно средневековому пониманию, произведение - неважно, богословское, историческое, или относящееся к сфере регулирования общественных отношений - могло быть признано авторитетным благодаря авторству или в силу всеобщего признания. «Так обстояло дело, - отмечает Б. Гене, - с многочисленными письменными источниками, которые были в ходу у христиан со стародавних времен великих соборов и великих вероучителей. Но, чтобы признать истинными более близкие по времени тексты, требовались авторитеты конкретных людей. Чтобы тексты «обладали непререкаемым авторитетом», порукой в нем долженствовал быть авторитет всем известного лица... Это мог быть папа или император, епископ, церковный капитул, светский государь. А поскольку среди этих авторитетных лиц одни были значительнее других, то, соответственно, одни тексты оказывались более истинными, чем другие»."

Поскольку критерием истинности стал служить факт одобрения со стороны авторитетного лица или авторитетного института, термин «одобренный» (арргоЬаЫз) стал употребляться в значении «истинный». Таким образом критерий истинности потерял изначальную объективность и стал вторичным по отношению к внешним факторам.

Средневековые богословы, подобно средневековым историкам, «не критиковали свидетельств, они оценивали свидетелей. Их критика вполне естественным образом исходила из основного различия между источниками, наделенными авторитетом и лишенными его; она строилась на фундаментальном противопоставлении источников истинных и ложных»"'. Таким образом, понятие истинности, согласно средневековому пониманию, воспринимается вторичным по отношению к рецепции общепризнанными инстанциями. Сопоставив введение к знаменитым 95 тезисам М. Лютера («Диспут о прояснении действенности индульгенций») «из любви к истине (хжгШк) и стремления разъяснить ее...» с Первым тезисом «Господь наш Иисус Христос, говоря: «Покайтесь!», заповедал...», мы увидим, что уже в трудах «раннего Лютера» «истина» трактуется иначе, а именно - как утверждение (или суждение), основанное на Библии. В этом отношении показателен также 18 тезис, в котором в качестве возможных доказательств рассматриваются аргументы разума и свидетельства Библии, но не авторитетные для средневекового понимания инстанции. Отчасти такое новое понимание «истины» было подготовлено гуманистами, оно очень близко тезисам, сформулированным ярким выразителем гуманистической идеологии Ульрихом фон Гуттеном в инвективе, направленной против преследовавшего М. Лютера католического духовенства. «Новы, - возмущается гуманист,