молитвы 9 главы также имеют отношение к Евхаристии, но при этом необходимо обратить внимание на то, что здесь сначала произносится молитва над чашей, а потбм уже над хлебом, тогда как в 10 главе говорится «о пище и питии»;

стоящее в начале 10 главы выражение «после насыщения», ввиду приведенных выше слов из конца 10 главы и всего содержания молитвы этой главы, не может быть понимаемо в духовном смысле, в отношении к принятию в Евхаристии духовной пищи: оно указывает на действительную вечерю.

По всем этим данным, в 9 и 10 главах должно видеть описание «вечери Господней», с которой соединена была и Евхаристия; порядок ее представляется в таком виде: сначала совершалась трапеза, за которой произносились молитвы, изложенные в 9 главе, — первая над чашей, как и в молитвах пасхальной вечери или же в родственных с ними по содержанию молитвах субботней трапезы, а вторая — над преломляемым хлебом; следовала действительная трапеза. Так как после нее должна была совершаться Евхаристия, то уже и эти молитвы отражают на себе характер всей «вечери Господней». Только после трапезы («после насыщения») произносилась собственно евхаристическая молитва (cap. 10), за которой следовало принятие евхаристических Даров: «Если кто свят, пусть приступит...». Автор Дсбахл требует соблюдения этой практики.

Заключающиеся в Д1.бахл данные относительно совершения Евхаристии показывают, что в это время не было еще точно определенных евхаристических формул; дана была тема, на которую совершителем таинства произносилась импровизация. Этой свободой объясняется различие в тоне и стиле, какое наблюдается между отрывком из Дсбахл и длинной евхаристической молитвой, воспроизведенной Климентом Римским (Epist. ad Corinth. I, 59—61). Однако уже обнаруживается явное стремление ограничить свободу христиан в публичном выражении своих чувств. Д^бахл имеет намерение заключить его в формулу, и только пророкам дозволяется произносить благодарения, сколько они желают (10.7).

В Дсбахл два раза упоминается об исповедании грехов: «В Церкви исповедуй согрешения свои и не приступай к молитве с дурной совестью» (4.14); «В день Господень, собравшись вместе, преломите хлеб и благодарите, исповедав прежде грехи свои, чтобы чиста была жертва ваша» (14.1). Исповедание грехов, как можно заключать из приведенных слов, {было индивидуальным исповеданием, которое} совершалось в общем собрании и рассматривалось как необходимое условие доброй совести и чистоты души в соответствии с чистотой жертвы. Но памятник не дает никаких указаний относительно способа совершения исповедания грехов, и на приведенных текстах нельзя строить никаких теорий относительно форм покаяния в древней Церкви.