Подобием и образом такого безмятежного и невольного состояния помыслов служит приведенное в стройную меру произношение псалмов; как мы свои душевные помышления делаем известными и выражаем посредством произносимых нами слов, так и Господь, желая, чтобы сладкозвучие слов служило символом духовной стройности в душе, установил петь чинно и произносить псалмы нараспев. Это есть потребность души, чтобы ей быть в добром расположений, по написанному: весел ли кто? пусть поет псалмы (Иак. 5,13). Таким образом, кто хорошо поет, тот приводит в стройность свою душу и как бы из неровной делает ровною; и душа, придя в состояние, сообразное с ее природою, ничего не боится, но делается тем более способною к живости представлений и приобретает большее желание будущих благ, потому что настроенная благозвучием речений забывает страсти и, помышляя лучшее, с радостью обращается к уму, сущему во Христе.

Никто да не облекает сего речениями внешнего красноречия, да не пытается переделывать или вовсе изменять выражения, но пусть неухищренно так читает и поет написанное, как оно сказано, чтобы послужившие нам в этом святые, узнавая свое, вместе с нами молились, лучше сказать, чтобы Сам Дух, вещавший во святых, видя те самые слова, какие Он внушил святым, соделался нашим помощником. Ибо в какой мере жизнь святых лучше жизни других, в той же мере справедливо можно сказать и об употребленных ими речениях, что оные лучше и сильнее сочиняемых нами. Ибо этим они угодили Богу, и, вещая все это, как сказал апостол, побеждали царствия, творили правду, получали обетования и пр. (Евр. 11,33-35). Потому и ныне каждый, произнося псалмы, пусть будет благонадежен, что Бог услышит тех, кто просит псаломским словом.

Из «Бесед на Шестоднев»

1-й и 2-й дни: О сотворении неба и земли

«Мир сей, - говорит святой богослов-естествоиспытатель, - есть училище разумных душ, в котором преподается им боговедение, и через видимое и чувственное руководствует ум к созерцанию невидимого, как говорит апостол, что невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы (Рим. 1,20)». Прежде всего святитель доказывает временное происхождение, а отсюда и конечность видимого нами мира, возражая некоторым древним натуралистам и еретикам, чьи мнения, видимо, повторялись и во времена Василия Великого.