Но достаточно сказано о том, что сии внешние науки не бесполезны для души; теперь следует сказать, в какой мере должно вам изучать их. Во-первых, у стихотворцев (начну с них), так как они в сочинениях своих не одинаковы, не на всем по порядку следует останавливаться умом, но тогда, когда они пересказывают вам деяния или изречения мужей добрых, надо их любить, соревновать им и, по возможности, стараться быть такими же. Когда же доходит у них речь до людей злонравных, должно избегать подражания сему, затыкая уши так же, как Одиссей заградил, по словам их, слух от песен сирен. Ибо привычка к негодным словам служит некоторым путем и к делам. Потому со всяким охранением надо оберегать душу, чтобы, находя удовольствие в словах, незаметно не принять, чего-нибудь худого, как с мёдом глотают ядовитые вещества. Поэтому не будем хвалить стихотворцев, когда они злословят, насмехаются, представляют влюбленных и упивающихся или когда ограничивают блаженство обильным столом и разгульными песнями. Всего же менее будем внимать им, когда говорят что-нибудь о многих богах и притом разномыслящих... .

То же самое могу сказать и об историках, особенно когда они пишут историю для развлечения слушателей. Так же не будем подражать и ораторам в искусстве лгать. Ибо ни в судах, ни других делах ложь не прилична нам, избравшим прямой и истинный путь жизни, - нам, которым Законом предписано даже не судиться. Напротив того, займем лучше у них те места, где они восхваляют добродетель и порицают порок. Ибо как для других наслаждение цветами ограничивается благовонием и пестротою красок, а пчелы собирают с них и мед, так и здесь: кто гоняется не за одною сладостью и приятностью сочинений, тот может из них запасти в душе некоторую пользу. Поэтому, во всем уподобляясь пчелам, должны вы изучать эти сочинения. Ибо и пчелы не на все цветы одинаково садятся и с тех, на какие нападут, не все стараются унести, но, взяв, что пригодно для их дела, прочее оставляют нетронутым. И мы, если целомудренны, собрав из тех произведений, что нам свойственно и сродно с истиною, будем проходить мимо остального. И, как срывая цветы с розового куста, избегаем шипов, так и в этих сочинениях, воспользовавшись полезным, будем остерегаться вредного. Ибо стыдно вредное в пище отвергать, а в науках, которые питают нашу душу, не делать никакого разбора, но, подобно весеннему ручью, увлекая за собою все встречающееся, нагружать тем душу. Поэтому в самом начале нужно рассмотреть каждую из наук и приспособить ее к цели, по дорической пословице: водя мелом по шнурку. И так как до нашей жизни можно достигнуть с помощью добродетели в похвалу которой многое сказано стихотворцами, многое - историками и еще гораздо более - мужами любомудрыми, то особенно должно обращать внимание на такие сочинения. Ибо немалая польза, если души юношей осваиваются и свыкаются с добродетелью, потому что наставления такого рода, по нежности душ, запечатлеваясь глубоко, остаются в них неизгладимыми. Неужели предположим, что Гезиод с какою-то другою мыслью, а не в поощрение юношей к добродетели, написал следующие, всеми повторяемые, стихи: «Не гладок и неприступен в начале, крут и со многим потом и трудом удобовосходим путь, ведущий к добродетели. Поэтому не всякий может вступить на него по причине крутизны, а вступив, не легко дойти до вершины. Но кто стал вверху, тот видит, что путь гладок и прекрасен, легок и удобен и приятнее другого пути, ведущего к пороку, на который недолго вступить по причине его близости».