Ведь могло случиться, что душе Матфея, пишущего Евангелие, вместо Захарии предстал бы Иеремия, как иногда случается; что, однако, Матфей безо всякого сомнения исправил бы, по крайней мере, предупрежденный другими, которые, пока он сам до тех пор жил во плоти, могли это читать, если бы он не думал, что воспоминанию его, которое было руководимо Святым Духом, не напрасно одно имя пророка предстало вместо другого; ведь Господь постановил, чтобы так это было записано.

С другой стороны, в рассуждениях Августина присутствует элемент теории интегрированной боговдохновенности. Он был способен выделять боговдохновенное толкование исторических фактов как истинную суть пророчества. Получалось так, что Бог не диктовал слова, но как бы предлагал содержание того, что следовало написать пророку в своем просвещенном понимании божественного откровения. После сравнения разного порядка историй в четырех Евангелиях, Августин говорит:

Довольно вероятно, что каждый из евангелистов поверил, что он в таком порядке должен рассказывать, в каком Бог захотел те самые вещи, о которых он рассказывал, его воспоминанию представить, по крайней мере, в тех вещах, порядок которых - такой он или иной - нив чем не уменьшил авторитета и евангельской истины. Различия, присутствующие в Писании, нисколько не умаляют авторитетность и достоверность той истины, которая обретает форму человеческой речи:

Истина Евангелия благодаря распределенному по тварному сущему с помощью временных знаков и человеческих языков слову Бога, которое пребывает вечным и неизменным над всяким тварным сущим, заняла высшую вершину авторитета.

Отважусь сказать, братья мои: может быть и сам Иоанн не сказал так, как есть, но и сам он сказал, как смог, потому что о Боге человек сказал; хотя и вдохновленный Богом, однако же человек. Поскольку он вдохновлен, он сказал нечто; если бы он не был вдохновлен, он не сказал бы ничего; поскольку же человек вдохновлен, то он сказал не все, что есть, но сказал то, что смог человек.

Августин объединяет различные аспекты теории боговдохновенности в единую теорию библейской боговдохновенности. Несмотря на некоторое колебание между двумя теориями, а именно: строгой инструментальной и интегрированной, создается впечатление, что Августин признает полную достоверность критерия содержания в боговдохновенности. Например, различия евангельских сюжетов может быть объяснено, если предположить, что каждый евангелист пытался собрать как можно больше информации. В данном случае писатели использовали разнообразные signa, однако в отношении res (содержания) ни один из них не допустил никаких ошибок.