Более того, апостольское устное провозглашение и письменные послания воспринимались в ранней церкви как полностью авторитетные и достоверные свидетельства об Иисусе Христе, распятом и воскресшем. Данное содержание являлось сутью провозглашения, а не его формой. То, что возвещалось об Иисусе Христе, в основном, не касалось Его слов или деяний, но заключалось в пророческом и апостольском толковании важности свидетельства о кресте и воскресении для веры. В этом заключался характер боговдохновенного толкования значения Иисуса Христа для спасения мира; данное боговдохновенное понимание появилось в день Пятидесятницы.

Поскольку и послание, и ранняя церковь воспринимались как руководимые Божьим Духом, не было никакой нужды в определенной доктрине о библейской боговдохновенности. Новозаветные Писания естественно возникли в виде выражения веры ранней церкви. Они воспринимались как нечто единое и были особым гарантом поддержания истинного апостольского свидетельства и провозглашения об Иисусе Христе. Живя в боговдохновенном сообществе верующих, авторы Нового Завета не нуждались в восприятии особой боговдохновенности. Скорее всего, они даже понятия не имели о какой-то особой форме «боговдохновенности». Совершенно очевидно, что Бог считался автором (аийог) самих посланий, а не их писателем.

Теория интегрированной библейской боговдохновенности кажется наиболее подходящей в отношении большинства новозаветных произведений. В данном случае присутствуют как аспект действенного содержания в послании, так и авторитетность сообщества верующих. Отдельные авторы новозаветных произведений обладали своим авторитетом в силу их апостольского служения, поскольку они являлись свидетелями авторитетного послания Иисуса Христа и были членами сообщества верующих, в котором они открыто приняли на себя обязанность описать то, во что верили первые христиане. Раннюю Церковь можно рассматривать как один из важнейших факторов, которые содействовали образованию тех авторитетных традиций, благодаря которым возникли четыре Евангелия. Непосредственная инструментальная боговдохновенность кажется некоторым исключением в Новом Завете; однако, весьма четко представлена в откровении от Иоанна.