Существует три модели «познания доктрин» Бога. Лишь пророки и апостолы встречались с Самим Богом. Лютер называл только прямую пророческую инспирацию «божественной инспирацией и откровением». Он никогда не использовал концепции боговдохновенности, если рассуждал о качествах слова в устной или письменной форме, т.е. о служении мудрецов и книжников. Таким образом, концепция боговдохновенности состоит из восприятия и осознания божественного откровения; ее нельзя считать связанной только лишь с написанием и сохранением божественного послания. У Лютера не было формальной концепции в отношении откровения. Следовательно, он не проводил какого-либо теоретического различия между откровением и боговдохновенностью, однако очень часто использовал эти слова как синонимы, которые означают восприятие и осознание божественного послания. Это послание Бога обладает когнитивным содержанием (verbum cogitatum), которое Лютер называет доктриной.

Прямая пророческая инспирация является основанием для всего остального в отношении приобретения и постижения содержания послания в божественном откровении. Поскольку Сам Бог вызывает эту инспирацию, то она является самой действенной в деле постижения божественных истин. Только при такой боговдохновенности человек имеет общение с Богом. Бог присутствует только в пророческой боговдохновенности; две оставшиеся формы служения слова являются косвенными способами постижения и восприятия божественных истин.

Три вида пророческой боговдохновенности

До сих пор мы видели, как Лютер формировал три разных вида служения triplex verbum, и убедились в том, что он считал пророческую боговдохновенность пророков и апостолов уникальным проявлением спасительного деяния Бога, которое присутствует и в творении. В отношении способа восприятия разные пророческие личности могут переживать пророческую боговдохновенность - такие, как патриархи, Моисей, Давид, пророки и главы народа Израилева, а также апостолы.

Толкуя книгу Чисел в своих комментариях, Лютер признавал три вида восприятия в пророческой боговдохновенности. Он говорил о «трех уровнях откровения» как triplex genus prophetiarum: